{phocagallery view=category|categoryid=68|imageid=3326|float=left}
«Каждому особенно дорог тот уголок земли, где рос, где стал человеком», — эти простые и мудрые слова принадлежат известному журналисту, певцу русской природы Василию Михайловичу Пескову. Они вспомнились мне в одной недавней поездке по району, подарившей много впечатлений – и грустных, щемящих, и радостных.
Нет, моя малая родина – не в Смоленской области и даже не в России. Но я знаю, что дом, в котором живу, был ещё до войны, в середине 30-х годов, перевезён в Ершичи из деревни Никулино. Здесь мы тоже побывали в тот майский день. Но — обо всём по порядку…
Госохотинспектор Виктор Шиков и егерь Александр Давыдов собрались в рейд по противопожарной безопасности и взяли нас с собой.
— Посмотрите на исчезнувшие деревни, — сказал Виктор Викторович.
Наш путь начался с посещения посёлка Кирпичного Завода. Вернее, того, что от него осталось. В 90-е годы завод ещё худо – бедно работал, но это была уже агония. Потом закрылся. А сейчас от завода не осталось и следа. Все здания, заводскую трубу, печи разобрали по кирпичику. Умер завод – умер и посёлок, ведь он и возник как жилой микрорайон при градообразующем предприятии. Помнится, бывший директор завода Александр Фёдорович Никандров давал в нашу газету большой материал об истории предприятия, о том, как оно строилось. Многие жители Половитни, Высокого Борка, Ершичей в разные годы работали на кирпичном заводе. Это было престижно. И это было непросто: тяжёлый физический труд.
Работая в Высокоборской школе, я ещё застала время, когда на заводе кипела жизнь. Один за другим подъезжали грузовики за кирпичом. На территории завода и в посёлке было оживлённо. Здесь жили ученики нашей школы, их родители трудились на заводе. Последним учеником, который ходил в Высокоборскую школу с Кирпичного Завода, был Дима Бакетов. Это было в 2001 году.
Проезжаем мимо деревни Высокий Борок, мимо школьного сада, держим путь на Доброносичи. Справа от просёлочной дороги, среди сосен – курганы. Эта курганная группа обозначена на этнографической карте Смоленской области. Часть курганов ещё в начале прошлого века была распахана, все оставшиеся повреждены кладоискателями, и уже давно – в раскопах выросли толстые сосны, руками не обхватишь их могучие стволы.
В Доброносичах пожилая женщина у самого кладбища развела большой костёр. И уже горит трава вокруг… День был безветренный, а то бы не миновать беды. Виктор Викторович сделал женщине замечание. Она заверила, что будет тщательно следить за костром, никуда не отлучится, а потом дождётся полного затухания. Позже мы проверили: она сдержала слово.
…По моему мнению, Доброносичи и их окрестности – самое живописное место в нашем районе. С высокого берега Ипути открывается такой прекрасный вид, что душа замирает от восторга. Здесь организованы места для отдыха с навесами, столами, удобными лавочками, кострищами. И, надо отметить, отдыхающие мусор за собой убирают: вокруг чисто. Александр Алексеевич Давыдов показал нам, где расположены зимовальные ямы (в глубоких местах реки), рыбачить там запрещено.
Проехали мы и к знаменитым Горелым Мостам. Сюда мы когда-то ходили на экскурсию с детьми. Старожилы здешних мест рассказывают, что это грандиозное для нашего района сооружение (уходящие вдаль сваи и сегодня производят впечатление) подожгли партизаны, которые уходили от погони. Каратели шли за ними буквально по пятам.
Здесь весь берег реки – в цветущей черёмухе. И тоже есть уголок для отдыха. А вот и отдыхающие – молодые ребята и девушки. Горит костёр, жарится шашлык. Костёр устроен по всем правилам, рядом воткнута лопата.
…Шадога, Помозовка. Названия этих деревень часто произносят вместе. Они и расположены рядом. Были расположены… Сейчас в них только ветер гуляет. В Шадоге сохранилось несколько домов – без окон, без дверей. Заглядываем в низкий, приземистый домик, видим детали ткацкого стана, конский хомут; на гвоздях, вбитых в стену, ещё висят фуфайки и халаты. Валяется обрывок газеты – «Рабочий путь» за 1971 год. Ощущение нереальности происходящего… А ведь для многих и многих людей Шадога и Помозовка – родина предков, лучшее место на земле. Кому-то эти деревни, которых уже нет, снятся во сне. Комок в горле: цветут сады, а любоваться ими некому.
Заехали в Краснозаборье – эта деревня располагалась на границе Шумячского и Ершичского районов. Белыми шапками цветут груши, поют птицы. Домов нет – ни одного. Много белой сирени. Когда-то людям хотелось, чтобы в их деревне было красиво. Среди трудов человек и о таких вещах не забывал.
Побывали мы и на том месте, где когда-то была деревня Средняя. По дороге в деревню нам показали запруду через ручей, созданную бобрами из веток и земли. Оказывается, бобры работают не только зубами, но и хвостом. Добротная получилась запруда, и озерцо вышло большое – есть где разгуляться семье бобров.
А справа и слева от дороги, в лесу, — поляны белых, голубых, жёлтых весенних цветов. И никакого мусора: цивилизация далеко. По этой дороге ездят разве что охотники: нам попались по пути кормовая площадка для кабанов, охотничьи домики. Один из таких домиков стоит в д. Средней на фундаменте бывшей школы. Собственно, от деревни только и остался этот крепкий кирпичный фундамент с валунами по углам. А неподалёку мы нашли заброшенное кладбище. Если бы не два металлических креста, и не догадаешься, что это кладбище: ни холмиков, ни оград. Стоят старые деревья, зеленеют заросли одичавшей сирени. Никто не приходит сюда, всё заброшено. Скоро и следов не останется.
Жигаловка, Сморкачи, Пожарь… Эти деревни сильно пострадали от огня. Ещё в прошлом году здесь стояли дома. Пресловутый «пал сухой травы» сделал своё чёрное дело. В Пожари, как немой укор человеку, возвышается над пожарищем колодезный «журавль».
В Сморкачах едва теплится жизнь: возле одного из домов стоит автомобиль, идёт стройка, через дорогу пасутся овцы. Как говорится, дай Бог…
Проезжаем Карповку, едем в Никулино. Красивая была деревня и большая, судя по деревенскому (довольно ухоженному) кладбищу. Кругом сады, всё цветёт. А дома – давно уже опустевшие – сгорели этой весной. Здесь ещё пахнет гарью, под ногами хрустят обугленные ветки. Единственное уцелевшее здание – будка киномеханика. Она кирпичная, потому и уцелела. А деревянное здание клуба, к которому она примыкала, не устояло.
Наше внимание привлёк какой-то странный предмет, стоящий посреди улицы. Подходим ближе, смотрим – а это парта. Грубовато сколоченная из дубовых досок, неказистая, но самая настоящая парта, даже полочка для портфеля есть. Скорее всего, какой-то родитель, растроганный тем, что его сын пошел в 1-й класс, смастерил для него парту, чтобы у ребёнка было своё «учебное» место в доме. Явно музейная вещь! Во всех деревнях, через которые мы проезжали, сердце замирало от красоты окружающей природы – наши предки знали, где селиться! И как грустно от того, что в них нет жизни, не слышно человеческого голоса. Мне подумалось: если постороннему человеку, никак не связанному с той или иной деревней, до слёз жаль ушедшего безвозвратно, то как же болит душа у тех, кто здесь родился, у кого на этой земле жили родители, дедушки и бабушки. И сколько таких деревень по всей России!..
P.S. Большое спасибо В.В. Шикову и А.А. Давыдову (награждённому, кстати, Почётной грамотой Министерства природных ресурсов РФ) за то, что организовали для нас замечательную поездку, за интересное общение. Есть и планы на будущее – хотелось бы, чтобы они сбылись.
В статье использована работа фотохудожника Виктора Климова «Терпеливая Русь»
