Облик города Рославля в середине XVIII века

Бурцева гора. Фрагмент плана Рославля 1767 года. Из фондов РГИА.

Первый план города
Первый сохранившийся рисованный план города, обнаруженный в фондах Российского государственного исторического архива, относится к 1767 году. «Сочинил» его губернский регистратор Семен Селянинов, рядом с его фамилией на плане стоят еще три — воеводы Петра Буркова, его помощника Василия Вранского и секретаря Василия Мацонкова(1).
План интересен тем, что в нем указывается подробный перечень важнейших объектов.

Они обозначены на плане символами, а к ним дана экспликация (разъяснение).
Чертеж выполнен в сравнительно крупном масштабе, что позволяет определить направление улиц, размеры площадей, местоположение торговой площади и других объектов. Вот по нему мы и будем судить, каков был облик нашего города в далеком XVIII веке.
История градостроительства свидетельствует о том, что древние города, как правило, веками сохраняли неизменным свой первоначальный вид, и только преднамеренная перепланировка могла внести в структуру города существенные преобразования. Поэтому можно утверждать, что план Рославля 1767 года, составленный до периода массовой перепланировки городов во второй половине XVIII века, является если не единственным, то, пожалуй, первым документом, который проливает свет на характер планировки нашего города не только предыдущего столетия, но и более ранних его периодов(2).
При первом взгляде на план его планировка нам кажется неорганизованной, а уличная сеть сложной и запутанной. И чтобы нам совсем не запутаться в лабиринте улиц и переулков, мы выделим из этой сложной паутины плана его главные объекты и основные направления.

Крепость, улицы, дороги…
Подобно большинству русских городов, Рославль прошел через стадию крепости, и этот этап жизни города оставил после себя городище, именуемое ныне Бурцевой горой. В то время крепость являлась основным градообразующим ядром, которое и предопределило дальнейшее развитие города. К бывшей крепости радиально сходились основные дороги, положившие начало формированию уличной сети. С севера к Рославлю подходила дорога из Смоленска, а с юго-востока – дорога из Брянска. Как правило, вдоль таких дорог и возникали первые улицы. И главная улица города возникла именно на тракте Смоленск-Брянск, и называлась она «Большой через Рославль от Смоленска ко Брянску по дороге улицей».
На юг от крепости была проложена дорога к торговой площади и Успенской церкви, а на юго-запад мимо церквей Николая Чудотворца и Прасковьи Мученицы протянулась «Улица к Белороссии», приблизительно совпадающая с направлением современной Красноармейской улицы. Одновременно в юго-восточном направлении по дороге в Мглин протянулась «Улица к Малороссии», однако начиналась она не около крепости, а возле церкви Тихвинской Богородицы(3).
Эти улицы образовали четыре основных радиальных направления, которые связали город с внешним миром и соединили все его части в единое целое. Поперечные же улицы, расположенные параллельно Земляному валу, образовывали что-то похожее на кольцевую структуру(4). Из Ведомости рославльской воеводской канцелярии стало известно о существовавших в то время 32 улицах и переулках города(5).
Окажись кто-нибудь из современных горожан в Рославле во второй половине XVIII века, едва ли бы узнал свой родной город. И дело даже не в том, что он не нашел бы ни одного знакомого здания. Сами улицы были тогда другими, другим было и их расположение. Улицы были кривыми, извилистыми, местами узкими или, наоборот, широкими, а кварталы имели какую угодно неправильную форму. И вот план города, составленный в 1767 году, нам наглядно все это демонстрирует.

Сотников городок. Фрагмент плана Рославля. Из фондов РГИА.

Крепостные укрепления и Сотников городок
Что же представляла собой крепость? Мы не знаем облика первоначальной крепости на Бурцевой горе. Но мы знаем, как выглядели крепостные укрепления в 60-е годы XVII века. О внешнем виде древнего города (крепости) писал в своем сообщении царю воевода Афанасий Тютчев 20 июля 1660 года, за 100 лет до описываемых нами событий. По указу царя Афанасию Тютчеву было «велено осмотрить и измерить и описать» город Рославль. И согласно произведенному им осмотру, «город был гораздо низок и не покрыт, вышина была городовой стене в низком месте 1 ½ сажени, а в высоком месте дву сажен, и в осадное время сидеть было в том городе к приступному времени пристрашно, а город рублен в две стене, и я город нарубил вверх, в низком месте вышины прибавил вновь сверх стараго по сажени и больши, а в высоком месте вышины прибавил по полусажени и больши, и город прикрыл, и бои устроил, и по городу катки учинил, и по стене и по башням колья и каменья поклал и вышина городовой стене ныне стало в низком месте по кровлю дву сажен, а в высоком месте трех сажен по кровлю, да тайницкая башня гораздо была низка, и тайник был не вычищен, и я тайницкую башню прибавил вверх полсажени и покрыл и тайник вычистил. А мерою около города 228 сажен, а внутри города от ворот до городовой до задней стены 52 сажени, а поперек города от стены до стены 73 сажени, а по городу 16 башен и с воротнею башнею, и 16 городовых звен промеж башен»(6).
После перестройки крепостных укреплений Тютчевым высота стен на возвышенном месте составила больше 6 метров, а на понижении – более 4 м. Выражение «город рублен в две стены» означает, что пространство между двумя стенами было заполнено землей. Острог был укреплен 16 башнями, одна из которых была с воротами и носила название «Проездная». Расстояние между башнями составляло 30 м. Тайницкая башня защищала доступ к воде – «тайник». Он представлял собой подземный туннель, выводивший из крепости к пруду. Его маскировали, чтобы враг не мог лишить защитников крепости воды. Устроенные воеводой «бои» — это бойницы в стенах и башнях. «Катки» — это бревна, закрепленные под крышей крепостной стены, которые скатывали на врага во время штурма(7).
Заканчивает свою записку Тютчев описанием гарнизона крепости: «А ратных людей в Рословли пешего солдатского строю 220 человек, а конных никого нет; а хлебного запасу в казне в житнице 358 четвериков ржи рословской меры да муки рженые 29 четвериков, а соли и круп и сухарей и инаго никакого запасу ничего нет, и к осадному время запасов будет нужно. И о том мне, что ты, великий государь, укажешь?» В ответ «Государь указал послать грамоту в Смоленск, боярину велеть с уезду собрать всяких хлебных запасов по рассмотренью»(8).
С тех пор до описываемых нами событий прошло более ста лет.
После мирного договора с Польшей в 1686 году город утратил значение пограничной крепости. К концу XVIII века она пришла в упадок и утратила свое стратегическое значение. Ставшие ненужными стены и башни крепости ветшали и разрушались. Если в начале 1727 года на горе все еще стояли три ветхие башни, то к 1767 году на месте бывшего укрепления «от ограждения деревянной стеной с башнями и земляным валом …никакого ограждения и башен нет», остался только земляной вал, который в конце XVIII столетия был все еще в хорошей сохранности (ныне он сохранился только с южной и западной стороны) и представлял надежное укрепление внутри города(9).
Аналогичной была в то время и судьба другого городского укрепления. «Возвышенная земляная насыпь с плоской поверхностью, принадлежащая к числу городских укреплений» находилась напротив крепости, по другую сторону речки Становки(10).  Называлась она «Сотников городок» или «Старое городище»(11). Находилось укрепление на пересечении двух современных переулков под единым названием «1-й Советский».

Как была устроена Бурцева гора
Во второй половине XVIII века площадка городища была густо застроена. В крепости жили городская администрация и военное начальство. На этой громадной насыпи прямо при входе в цитадель в течение длительного времени стояла часовня. В ней находился образ Святых Константина и Елены, в честь которого каждый год 21 мая бывал крестный ход(12).
Слева от часовни находились колодничьи избы, где содержались задержанные за преступления или мелкие правонарушения(13).  На месте нынешней смотровой площадки стоял деревянный дом со всеми надворными постройками воеводы, видимо, того самого Петра Буркова. Левее его дома находилось здание воеводской канцелярии. Согласно штатному расписанию в ее состав входили воевода, воеводский товарищ, секретарь, три канцеляриста, четыре подканцеляриста, четыре копииста (переписчики бумаг), сторож и штатная воинская команда из 29 человек(14).  Всем им было назначено казенное жалование.
Воевода управлял вверенной ему территорией, ведал городовым и дорожным делом, надзирал за судом. Надзор воеводы простирался и на личную жизнь местного населения. Воеводская канцелярия работала под его непосредственным руководством, а наблюдение за работой канцелярии воевода обычно возлагал на своего товарища.
В канцелярии хранились «государевы» грамоты, печать, приходные и расходные книги, росписи разных податей, сборов и сами сборы.
Штатная команда состояла из подпоручика, сержанта, двух капралов, 22 рядовых и барабанщика(15).  Она несла караульную службу, конвоировала и охраняла колодников, поддерживала в городе общественный порядок и участвовала в сборе налогов.
Всю южную часть городища занимали «магазейные амбары» с запасами провизии. Для сообщения жителей бывшей крепости с посадом служил проход в укрепление, который находился со стороны «Улицы к Белороссии» (ныне Красноармейской) (16).

За пределами Бурцевой горы
Под Бурцевой горой речку Становку перегораживала плотина, и под склонами крепостного холма образовалось большое озеро. Устроенные на ней три городские мельницы, каждая с двумя поставами, приносили городу порядочный доход в 149 рублей 54½ копейки(17).  Ведомость воеводской канцелярии сообщает нам еще об одной, принадлежавшей ведомству коллегии экономии. Город получал от этой мельницы 10 рублей дохода.
За Становкой вдоль дороги на Смоленск расположилась Подмонастырская слободка. Она находилась рядом с монастырем и до 70-х годов XVIII века ему принадлежала. К монастырю иногда проявляли внимание некоторые благодетели, которые завещали ему пахотные земли, а жалованные грамоты закрепляли за ними обширные пустоши в слободке. Со временем на этих землях селились крестьяне. В такие поселения народ влекла свобода от налогообложения. После 70-х годов слобода поступила в ведение коллегии экономии, которая занималась сбором доходов с церковных и монастырских земель(18).  Проживало в слободе на 1767 год 85 душ крестьян.
На правом берегу Становки вокруг крепостного холма и вдоль дороги на Смоленск нанесены на план солдатские дворы. Их всего 41. Учитывая, что в Рославле во все времена, сменяя друг друга, квартировали различные воинские части, можно предположить, что это солдатская слобода.
На плане города обозначены штабной двор и площадь Рижского карабинерного полка, расположенные недалеко от соборной церкви. Рижский карабинерный полк под командованием полковника Давыдова действительно с 1762 года был расквартирован в Рославле(19).  Наложив план на современную карту города, видим, что полку была выделена территория площадью чуть более 1/3 га, которую ныне занимает завод алмазного инструмента. Следовательно, в солдатских дворах могли квартировать солдаты Рижского полка.
Обычно избы для жилья им предоставляли местные жители в рамках квартирной повинности. Но не всем владельцам домов нравилось такое положение дел, что приводило к частым конфликтам. Поэтому в середине XVIII века в городах стали возникать солдатские слободы. Все солдатские постройки были деревянными, как, впрочем, и все дома жителей города.

Храмы Рославля в XVIII веке
Наряду с крепостными укреплениями определенную роль в облике древнего города играли церкви. Все церкви в городе были деревянные. Из приложенного к плану описания следует, что в городе находились две соборные церкви — церковь Благовещения Богородицы и церковь Тихвинской Богородицы, и четыре приходских — церковь Николая Чудотворца, Успения Богородицы, Прасковьи Мученицы и Воскресения Христова, и еще 1 монастырь. При церквях были колокольни(20).
Интересные данные о рославльских церквях встречаются в книге С. С. Ракочевского. При описании Соборной церкви в 1774 году Рославльское духовное правление кратко упоминает и о Предтеченской церкви. Вот это описание: «В городе Рославле Соборная церковь деревянная во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, об одной главе, из давних лет доброхотным подаянием устроенная, стоит на ровном месте посреди домов градских обывателей, между проезжими дорогами; около оной церкви вокруг ограда и колокольня на вратах, ведущих в церковь, деревянная. В той же ограде деревянная церковь, во имя Усекновения Главы Иоанна Предтечи, от давних же лет, которая за ветхостью перестроена в 1768 году доброхотным подаянием, о двух апартаментах, из коих верхняя церковь во имя Тихвинской Пресвятой Богородицы, об одной главе». «Прихода особого не имела и служила для Соборной церкви как бы теплым приделом», имела в нижнем своем этаже изразцовую зеленую печь(21).
О времени возникновения Благовещенской церкви нам поведал протоиерей Алексей Щукин в кратком историческом очерке Рославльской церковной жизни в старину. Благовещенская церковь была основана в княжение Ростислава Мстиславовича или вскоре после его смерти(22).   Он предполагал, что уже в XIII веке в Рославле существовало три церкви: монастырь, церковь св. Константина и Елены и Благовещенская – соборная. «В один из татарских погромов, а может быть и во время кровопролитной войны в 1334 г. между Смоленским князем Иоанном Александровичем и Брянским князем Димитрием, — пишет А. Щукин, — Рославль был в конец разорен и сожжен». Сгорели храмы и, вероятно, пострадал монастырь. Строительство Благовещенской церкви не скоро, но возобновили, а вот Константиновская церковь не была отстроена. Вместо нее во 2-й половине XIV века была устроена рядом с укреплением, на дороге в цитадель, Николаевская церковь.
До 1762 года церковь была деревянной однопрестольной. «За скудостью приходящих людей и за неимением в сборе церковных денег» она весьма обветшала. В 1765 году священники церкви с прихожанами обратились к епископу Смоленскому Парфению, прося у него позволения и благословения «устроить вновь деревянную церковь в тож именование» рядом со старой ветхой церковью. В 1772 или 1773 году новая церковь была освящена(23).
Не позже XV века возникла Воскресенская церковь «на посаде, расположенном тогда по горке, недалеко от р. Остра». Для потомков на память сохранилось лишь название этой местности «Церковище». Нужно полагать, что церковь сгорела в начале XVII столетия, когда «на город напал отряд польских ратников и казаков, ограбил посадских и выжег посад». В середине XVII века посад и Воскресенская церковь были перенесены в нынешнее Заречье. И уже в 1671 году имеем письменное доказательство об этой церкви: «Воскресенский поп Ларион» имел в этом году «на оброке 3 волоки (т.е. 60 десятин) городской земли» и платил за нее «по 18 алтын в год за волоку»(24).
Священник Воскресенской церкви Лев Криницкий в 1904 году в отчете И.И.Орловскому напишет так: «Когда-то эта местность называлась «Посадом». В прологе, пожертвованном в 1709 году рославльским посадским Тимофеем Федоровым, прозванным Коструба, прописано: «Сей пролог города Рославля церкви Воскресения Христова на Посаде. Самая же церковь называлась заградской»(25).
Пятницкая и Успенская церкви возникли, вероятно, в начале 2-й половины XVII столетия, когда Рославль уже расширился. Ко всем рославльским церквям были приписаны окрестные селения, из которых потом образовались сельские приходы.

Монастырь
Монастырь также обладал обширными земельными угодьями, имел даже крепостных крестьян, поселившихся в предместье Лабыревка, на монастырской земле. «До отписания в ведомство Государственной Коллегии Экономии за оным монастырем вотчинных крестьян имелось 85 душ». Описание монастыря сохранилось благодаря описи, составленной в 1774 году и подписанной игуменом Илларионом. «В оном Рославльском Спасском монастыре имеется церковь Божия деревянная, об одной главе, во имя Преображения Господня, а также и колокольня деревянная, на вратах входных в монастырь. Настоятельских келий четыре, против оных имеется еще две, из коих в одной Духовное Правление; монашеских келий две – деревянные; все оные как настоятельские, так и монашеские кельи давнего строения. Трапеза, кухня и амбары деревянные, за церковью сад яблоневых и вишневых дерев. Вокруг всего монастыря ограда деревянная, — длиной 48 саженей с аршином, — поперечнику 33 сажени и 1 аршин»(26).  По древнему преданию на этом месте прежде существовала церковь во имя Пророка Ильи, при которой поселилась община, положившая начало монастырю(27).  Автор истории русской иерархии основание монастыря относит к XVI столетию(28).

Торговая площадь
В непосредственной близости к крепости, перед главным собором, на территории, свободной от жилой застройки, располагалась торговая площадь – самое оживленное место в городе. Здесь, между городищем и посадом, торг оказался как бы под надежной защитой крепости. В то время он был связан с жилой застройкой и непосредственно примыкал к большой дороге из города в Смоленск и Брянск. К торгу вели пять улиц и дорог. Доступ в городище для посторонних был ограничен, поэтому на территорию рядом с торгом были вынесены все общественные здания.
Торговая площадь занимала пространство до улицы Пролетарской (Соборной) на востоке, до современной улицы Октябрьской – на западе и до улицы Никольской (продолжение улицы Ленина в парке) – на севере. Она располагалась сразу за небольшим двухэтажным зданием бывшей «Фотографии», возле которого в центре города много лет была автобусная остановка.
Торговый участок площадью чуть больше 0,5 га имел неправильную прямоугольную форму, которая была обусловлена характером жилой застройки, окружавшей его с трех сторон. С севера, запада и юга площадь окружали обывательские дома, т.е. жилища горожан с садами и огородами. С восточной стороны площадь граничила с Соборной площадью(29).
Вся территория рославльского торга делилась на три отдельных участка. Средняя часть торговой площади была застроена деревянными лавками и амбарами для хранения товаров. С западной стороны от нее находилась открытая площадка для торговых рядов, а с восточной – кружечный двор. Торг бывал по пятницам.
С середины XVIII века торговые лавки удерживало в своих руках купечество. Судя по ведомости воеводской канцелярии, в городе из общего количества дворов 80 процентов, т.е. 390 составляли только купеческие дворы(30).  Другим сословиям торговля была запрещена. Крестьянам не разрешалось владеть лавками на торговой площади. Они могли продавать продукцию своего труда только с возов.
Из Рославльского уезда и уездов Брянской губернии приезжали крестьяне с хлебом, пенькой, дровами, лучиной, разной деревянной посудой для надобностей городских жителей и прочими товарами. Купцы скупали у крестьян пеньку, мед и хлеб. Пеньку и мед продавали приезжим купцам из Калуги, Ржева, Владимира, а хлеб оставляли «для здешнего расхода»(31).  «Зажиточные из купцов промышляли подрядами по поставке казенной соли или перерабатывали пеньку-сырец и сплавляли Двиной в Ригу, а менее капитальные – сбором деревенских произведений по уезду, в чем некоторое участие принимали и мещане»(32).

На месте этой выгоревшей коробки слева стоял в 1767 г. магистрат

Городской магистрат
Со стороны городища на торговую площадь было обращено отдельно стоящее деревянное здание магистрата. Располагалось оно напротив здания медицинского техникума, чуть ближе к спуску под мост.
По регламенту главного магистрата это здание надлежало строить «на площади или ином удобном месте», и чтобы каждая ратуша была построена «в два жилья и исполнения б были для всяких ратушных нужд и для отдачи в наем лавок и кладовых амбаров, а верхние иметь для управления дел»(33).  Стоит думать, что так и было, во всяком случае, здание магистрата стояло «на площади», но как оно выглядело, нам пока неизвестно.
Городской магистрат состоял из одного бургомистра и двух ратманов, которые руководили городским хозяйством(34).  Избирались они сроком на три года местным купечеством и мещанами. При магистрате по регламенту 1721 года надлежало «иметь одного секретаря и потребное число приказных и прочих служителей»(35).  Однако в рославльском магистрате «секретаря в определении не было, а имеющиеся во оном магистрате дела отправляет канцелярист Аким Давыдов». И так как он усиленно справлялся с делами секретаря, купечеству и мещанству города было предложено избрать его на секретарскую должность и привести к присяге. Что и было сделано, и о чем в Смоленское правление отрапортовали(36).
Магистрат рассматривал уголовные и гражданские дела между торгово-промышленным населением, то есть между самими купцами и мещанами.

Питейные заведения
Неотъемлемой чертой городской жизни были питейные заведения. В 1652 году вышел в свет указ царя Алексея Михайловича об открытии кружечных дворов в городах. Алкогольная реформа упраздняла кабаки и учреждала вместо них кружечные дворы, по одному в городе. Особой разницы между ними не было. Принципиальное отличие было в том, что кабак был чисто питейным заведением, где напитки продавались на разлив в ковши и чарки и тут же распивались, а кружечный двор выполнял функции винного магазина. Вино продавалось только на вынос и большими партиями: ведрами, полуведрами, кружками. Свое название они получили по самой популярной посуде того времени – кружкам(37).
Кружечный двор производил и продавал хмельные напитки в основном крестьянам, посадским и мелким служилым людям. Время работы его было ограничено. Он не работал по воскресеньям, во время постов, по средам и пятницам. В остальные дни продажа вина начиналась только после обеда «с третьего часа дня». На кружечном дворе и около него было запрещено пить и сидеть. Отменена была продажа вина в долг и обслуживание духовных лиц.
Во главе питейного заведения стояли кабацкий голова и два целовальника. Они выбирались посадским населением города на год. Их приводили к присяге и заставляли целовать крест в знак честного исполнения обязанностей.
К сожалению, невозможно установить, как выглядел кружечный двор в Рославле, но на плане он изображен. Размещался он вдоль Большой улицы, на торговой площади, вплотную примыкая к лавкам и амбарам, и представлял собой целый комплекс построек.
При Екатерине II было велено «кружечный двор» запретить, а кабаки переименовать в питейные дома, «понеже от происшедших злоупотреблений название кабака сделалось весьма подло и бесчестно»(38).  В отличие от большинства других общественных построек 2-й половины XVIII века питейные дома отвечали как индивидуальным потребностям горожан, так и интересам государства. Работа питейных домов обеспечивала государству сбор питейных налогов.
Все питейные дома в то время принадлежали казне. Государство сдавало их в распоряжение «казенному сидельцу» по описи с «оценкою, сделанною при присяжных свидетелях». Продавцы нанимались «по уговору или за ежегодную плату из купечества или мещан, людей добрых и порядочных». Торговали сидельцы вином, водкой, пивом, медом на вынос или для распития на месте(39).
С начала 1767 года вся питейная продажа была на откупе и с торгов отдавалась «охочим людям из купечества»(40).  Они приобретали право на откуп и становились «коронными поверенными служителями»(41). У них было право содержать специальную стражу, носить шпаги, входить в любые дома и проводить «выемки корчемного» вина(42). Они были под защитой губернатора и воеводы «от всяких обид и притеснений» и были неподсудны обычным судебным органам(43).
В Рославле питейные дома представляли собой простые бревенчатые избы. Помимо общего наименования «Казенный питейный дом», они нередко получали неофициальные, но меткие имена. Одни из них назывались по месту расположения, другие — в соответствии с обликом и характером постройки. Некоторые могли соответствовать городским топонимам или указывали на особенности данного заведения. Кабак, «елка которого виднелась в ста саженях от кладбища», имел, например, название «Заверняевский». Это название кабака могло указывать на характер грубого, всеми «ненавистного» содержателя питейных сборов Николая Брагина, который постоянно писал жалобы здешнему магистрату, «что в Рославле, во многих домах, великое корчемство завелось и что из одного в другой дом переносят вино малыми посудами, а из многих дворов мужчины и женщины ходят пьяные и обходным питейной конторы поверенным чинят угрозы дракою; а в питейных домах продажа питей совсем остановилась»(44).
Время работы питейных домов не ограничивалось. Запрещалась только продажа ночью, а во время крестного хода при прохождении мимо него церковной процессии, питейный дом должен был закрываться.
При выборе места для питейных домов, очевидно, исходили из соображений удобства: они распределялись по разным частям города и строились на оживленных местах при въезде в город или в центре, например, на торговой площади или по красным линиям улиц.
На плане города изображено пять питейных домов, хотя, наверняка, их было больше. Один находился на большой дороге за Становкой, сейчас это перекресток улиц Мичурина и Октябрьской; другой – на «улице к Белороссии» через два квартала за церковью Прасковьи Мученицы. На его месте ныне построены жилые дома по четной стороне улицы Красноармейской рядом с автобусной остановкой «Свердлова». Еще два располагались на большой дороге в Брянск: место одного определяется сейчас приблизительно домом №10 по улице Ленина, другого – возле речки. И еще один находился на торговой площади прямо на кружечном дворе.
Кружечный двор и питейные дома продолжали давать прибыль в казну. Однопроцентные годовые отчисления от питейной продажи в городе в 1766 году составляли 1601 руб. 93 3/2 коп.

«Лужа»
Ну и, пожалуй, самый интересный объект на плане – это огромная глубокая «стоячая лужа» в центре города, возле торговой площади. Ее местонахождение сейчас определяется зданиями кафе «Чикен-пицца» в парке и «Зеленое яблоко», магазинами «Электрон» и «Движок», бывшим зданием Дома пионеров, трехэтажным зданием бывшего городского училища и жилыми домами по улице Октябрьской.
Ныне лужу таких размеров иначе как озером не назовешь. Она не высыхала летом и не вымерзала зимой. Впоследствии на месте лужи был устроен бассейн, из которого пожарные брали воду для тушения пожаров(45). Но в 40-х годах XIX века лужу пришлось засыпать.
«Для постоянного помещения казначейства с присутственными местами вместе решено было выстроить каменный корпус». 22 июля 1806 года в Рославль приехал смоленский генерал-губернатор С.С.Апраксин, чтобы лично выбрать «приличное место» для здания присутственных мест. И он его выбрал, именно «на месте, где находилась в Рославле от стока из разных кварталов лужа»(46).
Улица, проложенная позже на месте лужи, определившей характер местности на долгие времена, получила название Залужская, ныне это улица святого князя Ростислава в парке(47).

Облик города в 1767 году: беспорядочные улицы, сады, огороды…
К середине XVIII века Рославль в моем представлении – небольшой провинциальный город, больше похожий на большую деревню. Ни одного каменного здания, все – деревянные. Церкви, казенные здания, лавки, дворы – все было построено из местного леса. Городские кварталы имели неправильную форму, площади маленькие, улицы кривые. Благоустройством города почти не занимались, он застраивался стихийно и беспорядочно. Улиц практически не было, их образовывали ряды построек, не имеющие названий. Их определяли по ориентирам: «дорога к Брянску», «дорога от Смоленска».
Следует отметить, что в городе было множество садов и огородов. Они были повсюду: по берегам рек, вокруг городища, вокруг собора и церквей и даже вокруг «лужи». Все остальное пространство было занято купеческими, поповскими дворами, дворами канцелярских служителей и разных чинов людей.
План Рославля сохранил для нас имена воеводы, его помощника и секретаря. Архивные документы из фонда Рославльского городового магистрата позволили нам найти сведения о людях, которые в разное время несли гражданскую службу при воеводской канцелярии и городовом магистрате. Рославльский мещанин Захар Константинович Таранов, например, в 1772 году служил «при воеводской канцелярии соцким»(48), а канцелярист рославльского городового магистрата Василий Иванович Кортавый – писцом, а потом копиистом(49).

Рославльское купечество
Как уже было сказано, в городе 390 дворов были купеческими. Не многовато ли для небольшого города? По официальным документам до 1775 года посадских людей принято было считать купечеством. А еще у них было право проживать в городе и пользоваться торговыми привилегиями.
Многие из купцов высших гильдий не вели торговли из-за недостаточности капитала, а купцы третьей гильдии занимались ремёслами, мелкой торговлей или работали по найму.
Архивные документы предоставили нам «доказательства» о купцах города, из которых стало известно об их занятиях. Среди зажиточных купцов были известны: Голиков Фрол Иванович, будущий городской глава; Шевердин Григорий Иванович, в 1754 году «маркитант в заграничной армии» (торговец продовольствием и предметами военного обихода), с 1776 года бургомистр в городовом магистрате; Ефремов Григорий Федорович, с 1747 года «смоленский уездный целовальник в продаже вина», а в 1750 году «кабацкий ларечный»; питейный ларечный Ракочевский Матвей Савельевич; смоленский винный целовальник Дубинин Прохор Тимофеевич; Полозов Семен Иванович, «соляной ларечный» с 1745 года, с 1749 года «выборный при таможне», а с 1758 года маклер «по определению главного магистрата»; Мухин Савелий Савельевич, прадед Кузьмы Игнатьевича Мухина, в 1758 году был ларечным при продаже казенной соли; его сын Мухин Михей Савельевич, в 1765 году был сборщиком податей, а с 1786 года – судьей в словесном суде и «исправлял должности добропорядочно без всякого штрафа»; Матренин Леон Тимофеевич, предки которого были купцами города Боровска; Голиков Петр Петрович, будущий словесный судья; Голиков Яков Петрович, с 1762 года «при продаже казенной соли ларечный», а в 1784 году – «в городовом магистрате бургомистр», «в оных званиях вел себя добропорядочно», за что и получил похвальный лист(50).

Ремёсла и ремесленники
Из ремесел, развитых в городе, в воеводской ведомости записаны только «сапожное, кузнечное и портное, и то для единственной для здешних жителей надобности, а на продажу в другие города никакого рукоделия» не было(51).
Надо сказать, что ремесло кузнеца на Руси почиталось испокон веков. Он мог подковать лошадь и сделать плуг, для крестьян он оставался практически единственным производителем кос, серпов, вил и других железных изделий. Помещения для кузниц находились обычно за пределами города. Ведь кузнечное ремесло связано с огнем, поэтому кузницы часто строились ближе к реке, на случай пожара. Вот и на плане города одна кузница изображена за речкой Становкой в районе колхозного рынка, а другая за Глазомойкой на нынешней улице Советской. А вот имена рославльских кузнецов безвозвратно ушли в прошлое, за исключением, пожалуй, одной фамилии – Кузнецов.
Едва ли не все жители города кормились хлебопашеством. «Один только изнурительный труд хлебопашца представлял кой-какие гарантии к пропитанию». «Сами они и их безденежные сограждане искони» не отличались промышленной предприимчивостью, а развитию ремесел не благоприятствовали здесь ни местные условия, «ни почти поголовная бедность обывателей»(52).
По количеству постоянного населения Рославль был сравнительно небольшим городом, всего 471 двор. Среди них 390 дворов были купеческими, 20 поповскими и причетскими, 41 солдатский, 8 дворов канцелярских служителей, 10 разночинцевых и по одному двору воеводской канцелярии и рижского карабинерного полка. В уезде были «стеклянная фабрика» да 55 владельческих мельниц и 16 сукновален. «Народ один христианского закона» проживал в Рославле и уезде. Как следует из ведомости воеводской канцелярии, население города составляло 1207 душ мужского пола, да в Подмонастырской слободке еще 85 (53).
Вот таким был наш город в далеком 1767 году.

Источники:
1. Российский государственный исторический архив (далее РГИА) Ф. 1399. О. 1. Д. 754; Ф. 1293. О. 168. Д. 26.
2. Тверской Л.М. Русское градостроительство до конца XVII века. Планировка и застройка русских городов. – Москва, 1953.
3. РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д 754. 1767. План Рославля.
4. Ракочевский С.С. Опыт собрания исторических записок о городе Рославле. – Рославль, 1885. – С. 21.
5. РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д. 754. 1767.
6. Акты Московского государства, изданные императорской Академией наук. Т.3. Разрядный приказ. Московский стол. 1660-1664. – Спб., 1901. – С. 120.
7. Бабулин И.Б. Оборона Рославля И.Г. Тухачевским в 1664 г. и судное дело об «измене» его брата [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2017. — Т. IX. — С. 198.
8. Акты Московского государства, изданные Императорской Академией наук. Т.3. Разрядный приказ. Московский стол. 1660-1664. – Спб., 1901. – С. 120.
9. И.К.Кирилов. Цветущее состояние всероссийского государства. Издательство «Наука», Москва, 1977. – С. 157.
10. «Смоленск», 2005, №6, с. 21-22.
11. РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д. 754. 1767; Городские поселения в Российской империи. Том 4. С.-Петербург, 1864. – С. 624.
12. Смоленские губернские ведомости (далее – СГВ). № 41. 1853. – С. 321.; А.Щукин. Из Рославльской старины // Смоленские епархиальные ведомости. № 8. 1894. – Смоленск, 1894. – С. 381.
13. РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д 754. 1767.
14. Лебедев В.И. Реформы Петра I. Сборник документов. — М., 1937. – С.126.
15. РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д 754. 1767.
16. А.Щукин. Из Рославльской старины // Смоленские епархиальные ведомости. № 8. 1894. – Смоленск, 1894. – С. 383.
17. И.К.Кириллов. Цветущее состояние всероссийского государства. Москва, 1977. – С. 157; РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д 754. 1767.
18. С.С.Ракочевский. Опыт собирания исторических записок о городе Рославле. Рославль. Типография Ф.Н.Екимова, 1885. – С. 99.
19. П.В. Долгоруков. Сказания о роде Князей Долгоруковых. — Санкт- Петербург, 1840. — С.298.
20. РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д 754. 1767.
21. С.С.Ракочевский. Опыт собирания исторических записок о городе Рославле. Рославль. Типография Ф.Н.Екимова, 1885. – С. 132-133.
22. А.Щукин. Из Рославльской старины // Смоленские епархиальные ведомости. № 8. 1894. – С. 383.
23. П. Ширяев. Церковно-приходская летопись Духо-Николаевской церкви. Рославль, тип. В.П.Ребикова. 1905. – С. 3-4.
24. А.Щукин. Из Рославльской старины // Смоленские епархиальные ведомости. № 8. 1894. – С. 385.
25. ГАСО. Ф. 391. О. 1. Д. 1. 1904. Л.5-5об.
26. СЕВ. № 3. 1874. – С. 113.
27. Никифоров Ф., Неверович В. Историко-статистическое описание города Рославля и уезда его // Памятная книжка Смоленской губернии на 1858 г. – Смоленск, 1858. – С. 106.
28. СЕВ. № 3. 1874. – С. 114.
29. РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д 754. 1767. Л.1.
30. Там же. Л. 2.
31. Там же.
32. С.С.Ракочевский. Опыт собирания исторических записок о городе Рославле. Рославль. Типография Ф.Н.Екимова, 1885. – С. 188.
33. Лебедев В.И. Реформы Петра I. Сборник документов. — М., 1937. – С. 202.
34. И.К.Кирилов. Цветущее состояние всероссийского государства. – Москва: Издательство Наука, 1977. – С. 157.
35. Лебедев В.И. Реформы Петра I. Сборник документов. — М., 1937. – С. 203.
36. ГАСО. Ф. 2. О.4. Д. 93. Л.4.
37. Раев Д.В. Кружечные дворы городов Западной Сибири. – Новосибирск: ИД «Сова», — 2005. – С.96.
38. Полное собрание законов Российской империи (далее — ПСЗРИ). Собрание 1-е. Том 17. – Спб., 1830. № 12444 п.17. – С. 201.
39. ПСЗРИ. Собрание 1-е. Том XXI. – Спб., 1830. № 15.231 п. 88, 90, 97. – С. 263-265.
40. ПСЗРИ. Собрание 1-е. Том XXI. СПб., 1830. № 15.231. С. 263-264.
41. ПСЗРИ. Собрание 1-е. Том XVII. Спб., 1830. № 12444 п.16. С.199.
42. Там же. С. 201; С.С.Ракочевский. Опыт собирания исторических записок о городе Рославле. Рославль. Типография Ф.Н.Екимова, 1885. – С. 173.
43. ПСЗРИ. Собрание 1-е. Том XVII. Спб., 1830. № 12444 п.16. С.199.
44. С.С.Ракочевский. Опыт собирания исторических записок о городе Рославле. Рославль. Типография Ф.Н.Екимова, 1885. – С. 172 — 174.
45. Там же. С. 195.
46. Там же. С. 212.
47. ГАСО. Ф. р-13. О. 2. Д. 282. Л. 15.
48. ГАСО. Ф. 28. О.1. Д. 225. Л. 5.
49. Там же. Л. 26.
50. ГАСО. Ф. 28. О. 1. Д. 752; Ф. 28. О. 1. Д. 10а;
Ф. 28. О.1. Д. 225.
51. РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д. 754. Л. 2. 1767.
52. С.С.Ракочевский. Опыт собирания исторических записок о городе Рославле. Рославль. Типография Ф.Н.Екимова, 1885. – С. 238.
53. РГИА. Ф. 1399. О. 1. Д 754. 1767. Л.2.

Светлана КУРЦАПОВА, член Союза краеведов России.

Скачать План города Рославля 1767 года
Скачать Экспликацию (пояснения) к Плану Рославля 1767 года.

Архивы

© Рославльская правда 2019 - 2021. Использование материалов сайта в сети Интернет, в печатных СМИ, на радио и телевидении только с разрешения редакции. При публикации материалов, ссылка на сайт обязательна. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикаций. За высказывания посетителей сайта редакция ответственности не несет.